– Нет, папа, я должна знать, что случилось. Я не верю, что я не нужна Эмилю, и он меня из-за этого бросил. Не верю!
Отец потёр переносицу и вздохнул.
– Он произвёл на меня хорошее впечатление, и мне тоже верится с трудом, дочка, что Эмиль на такое способен, иначе он сказал бы тебе об этом честно, тут что-то не так.
– Спасибо, папа, хоть ты меня поддерживаешь, – я обняла его и поцеловала в небритую щёку.
Вдали, послышался гудок локомотива.
– Ну, всё, давай прощаться, поезд подходит. Звони, дочка, если что понадобится. Бабушке привет передавай, от нас с мамой.
– Обязательно, папа, и я снова чмокнула его.
Поезд мчал меня в мою мечту! В места, где я встретила Эмиля! В места, где я была счастлива! Настроение моё улучшилось.
«Я еду в родную Карелию! К дорогому, моему сердцу, дому бабушки!»
Завтра, после обеда, я планировала съездить к Вильему и поговорить с ним. Вот только опять придётся идти к председателю и просить, чтобы он меня отвёз в дом лесника. Идти десять километров пешком, было слишком для меня. У меня было много планов по приезду и, качаясь в вагоне поезда, я решала, что надо сделать сразу, а что можно было отложить на потом.
Сквозь листву деревьев блеснуло озеро, затем деревья начали редеть, и моему взору открылся великолепный вид. Озеро, переливаясь в лучах солнца, казалось, приветствует меня.
«Вот я и дома, ещё каких-нибудь полчаса и я в деревне!» – ликовала я.
Вдали, за озером, показалась высокая скала, наша с Эмилем скала, самая высокая и неприступная в этих краях. К этой скале когда-то привёз меня Эмиль и, подняв меня на руки, взлетел со мной на самую вершину. Там мы с ним первый раз поцеловались, и первый раз признались друг другу в любви. Сердце болезненно сжалось.
«А попаду ли я, хоть ещё раз на неё?» – задала я себе вопрос, и уже подсознательно знала, что попаду, чего бы мне это не стоило.
Решение возникло само собой: «Когда я вернусь после каникул к себе в город, я обязательно запишусь в клуб скалолазания, благо у нас таких клуба два, остаётся только выбрать. В клубе, я приобрету необходимые навыки, и смогу покорить эту неприступную скалу, в память о нашей с Эмилем любви.
Из поезда я позвонила Тане Никконен:
– Танюха, привет!
– Наталья! – радостно воскликнула она. – Ты откуда звонишь, подруга?
– Я еду в поезде, через пятнадцать минут буду у вас.
– Вау! – крикнула Татьяна. – Я еду на вокзал тебя встречать! – и, не дав сказать мне больше ни слова, отключилась.
Подъезжая к вокзалу, я уже из окна видела, как Таня нетерпеливо топчется на перроне, выискивая глазами мой вагон. Рядом с ней стоял Саня, повзрослевший и возмужавший. Когда я вышла из вагона, подруга бросилась мне на шею.
– Наталка, чего не предупредила что приедешь? Мы бы в честь твоего приезда стол накрыли!
– Я тоже рада видеть тебя, Танюха! – обнимая подругу, сказала я.
– Привет! – Саня протянул мне руку.
– Саня, да тебя не узнать! – воскликнула я. – Ты сильно возмужал! – сделала я парню комплимент.
Он засмущался, и чтобы не остаться в долгу, тоже решил похвалить меня:
– Ты это… тоже ничего, – смущаясь, сказал он и опустил глаза.
– Спасибо, Саня, – и я чмокнула его в щёку, отчего щёки у парня зарделись.
– Ну, что стоим, пошли к мотоциклу, – скомандовала подруга и повела меня за здание вокзала, где стоял совсем новенький с коляской мотоцикл.
– Ух ты! И чей это? – спросила я.
– Мой! – не без гордости ответил Саня. – Три года деньги копил, во всём себе отказывал, и вот полюбуйтесь, – он погладил руль.
– Ну ладно, хватит хвастаться, поехали, – Татьяна забралась на сиденье. – Наталья, а ты с чемоданом давай в коляску садись.
Доехали мы с ветерком. Саня с серьёзным видом вёл мотоцикл, давая понять нам девчонкам, что он на данный момент главный. Мужчина!
– Саня, давай к моему дому заворачивай, – крикнула я ему сквозь шум двигателя.
Он кивнул головой и молча продолжил путь. Подъехав к бабушкиному дому, я с трудом вытащила чемодан из коляски и бросила его к калитке.
– Наталья, ты хоть вечером придёшь ко мне? У меня такая новость для тебя, обалдеешь! – радостно сообщила подруга.
Я сдвинула брови, а сердце ёкнуло.
– Что за новость?
– Вот придёшь, тогда и узнаешь, – игриво сказала она, и они с Саней укатили обратно в деревню. Я в недоумение стояла и смотрела им вслед. Пожала плечами: «Что за новость? Может она хочет рассказать мне что-нибудь о Кейнах? А может даже и про самого Эмиля, и возможно он здесь, и она его видела», – надежда с новой силой, согрела мне сердце.
– Наташа, внученька! – вывел меня из раздумий голос бабушки, бежавшей к калитке. – А я смотрю в окно, кто-то приехал, а сослепу не вижу кто, потом только узнала тебя, – она обняла меня своими старческими руками, такими немощными и морщинистыми, что мне стало жалко её.
– Здравствуй, ба, я тоже рада видеть тебя, – так мы стояли, обнявшись, минут пять, затем она всплеснула руками.
– Что же я держу тебя на пороге! Давай, тащи свой чемодан в дом, – и, вытирая фартуком глаза, засеменила к дому. – Что ты там, кирпичей, что ли наложила? – спросила у меня бабуля, когда я затащила чемодан в дом.
– Кое-что из вещей взяла, да книги по хирургии, буду читать здесь, – ответила я.
Она зажала рот рукой.
– Ой, внучка, совсем забыла тебе сказать, всё хотела позвонить, да памяти совсем не стало, забывала.
– Что, бабуля? – повернулась я к ней.
– Так вот, как вы с Эмилем уехали, приезжал его брат. Как там его, Виталик что ли?
– Вильем, бабушка, его зовут Вильем, – поправила я её.
– Ну да, Вилем. Так вот, он привёз мне кучу всякой всячины, сказал, что это всё твоё.
– Какой, бабушка, всячины? – уточнила я.
– Одежда какая-то, сказал, что это его сестра тебе надарила, и ещё подарки, которые они тебе в том году на день рождения дарили. Всё в твоей комнате, сходи, посмотри.
– Ах да, всё правильно, и одежду мне дарили, и подарки, – согласилась я.
– Чего домой-то тогда не повезла? – спросила она.
– Ба, пришлось бы тогда контейнер заказывать, да и мама была бы не в восторге от этой кучи дорогих вещей. Ну как бы я всё это ей объяснила?
– Я, внучка, тоже не в восторге, если честно. Разве можно дарить так много? – неодобрительно покачала она головой. – Богатые люди не понимают, как зарабатывать деньги собственным горбом, вот и не ценят того, что имеют, разбрасываются налево-направо.
– Бабуль, ты опять за своё, ворчишь. Не украли же они эти свои богатства, а тоже заработали честным трудом, – заступилась я за семью Кейнов. – Давай лучше обедать, а не обсуждать, кто и как добывает деньги, – предложила я.
Она вздохнула и направилась на кухню.
Пообедав с бабушкой, и наговорившись с ней вволю, я собралась сходить к Татьяне, узнать, что за новость у неё была для меня, ожидание новостей, жгло моё любопытство.
– Ну вот, не успела приехать, уже к подружке побежала, – поджав губы, сетовала бабуля.
Я поцеловала её в макушку.
– Ба, я ненадолго, поговорим с Танюхой, да я домой обратно.
Она села на стул и сложила перед собой руки.
– Ты извини, внучка, что лезу не в своё дело, но уж очень хочется узнать. Ты с Эмилем приехала, или как?
– «Или как», бабуля, – ответила я.
– А он где?
– До мая, должен быть в Америке, сейчас не знаю, – тяжело вздохнула я и опустила глаза.
– Так, так, значит, не срослось у вас с ним? А жаль, хорошая вы пара была, – и она опять принялась вытирать глаза.
– Не срослось, ты права, – сказала я, и чтобы как-то приободрить старушку, добавила: – Не плачь бабуля, я ещё молодая, на мой век парней хватит, – хотя сама так не считала.
– Каких парней, Наташа? Парень должен быть один, и тот на всю жизнь! Не растрачивай себя по мелочам, внучка!
– Ба, так и я об этом. Я имела в виду, что мне ещё можно выбирать, а не гулять со всеми подряд, – возмутилась я.
– А вот это правильно, Наташа, правильно. Ты у нас девочка скромная, порядочная, не балованная, знай себе цену.
– Ну ладно, бабуль, я пошла, а то Таня заждалась меня уже. И не жди меня до полуночи, спать ложись.
Я ещё раз поцеловала её и направилась к подруге.
Глава 14
– Ну, говори, что у тебя за новость, – почти с порога начала я.
– Ой-ой-ой, не так быстро, Наталья, пройди хотя бы в дом, – предложила подруга.
Мы расположились в её комнате, поудобней усевшись на диван.
– Ну? – нетерпеливо уставилась я на неё.
– Наташа, ну чего ты так торопишься, расскажи лучше как ты, что у тебя нового.
– Нормально всё у меня, живу, учусь, что ещё надо. Вот к бабушке приехала, как видишь.
– В Питере учишься? – спросила она.
– Нет, у себя в Эсно, на пластического хирурга.
– Нравится профессия?
– Конечно, нравится, иначе не училась бы.
